О классификации земских марок и земских «пробах»

Классификация земских марок, применявшаяся Шмидтом, близка к общепринятой в филателии, но имеет ряд особенностей. Эта классификация такова (пробные марки рассмотрим в конце).

1. Почтовые марки, в том числе такие, которые по тем или иным причинам были заготовлены, но в обращение не попали (например, марки Смоленского уезда). Разделить земские почтовые марки на те, которые были и не были в почтовом обращении, можно далеко не всегда, так как многие марки не известны с подлинным гашением, а некоторые марки на почте вообще не гасились.
2. Макулатура – брак печати (пропуск одного из цветов в многокрасочной печати, большой сдвиг одного из цветов и т. п.).
3. Новоделы – марки, выпущенные для коллекционеров с санкции управы и повторяющие курсирующие или курсировавшие марки, с применением под­лин­ных печатных форм. Известны также «частные новоделы», т. е. такая же продукция, но изготовленная частными лицами; таковы новоделы бескрасочной тисненой марки № 1 Васильского уезда, новоделы многих марок, изготовлявшихся ручными штемпелями, например, Шадринских марок № 2–12 (здесь и ниже – нумерация по нашему каталогу).
4. Репродукции – марки, выпущенные для коллекционеров с санкции управы и повторяющие курсировавшие марки, с применением вновь изготовленных печатных форм взамен утраченных. Таковы, например, репродукции марок № 2–5 Херсонского уезда. Граница между новоделами и репродукциями размыта; например, называют новоделами Белозерские надпечатки 3 к. на 2 к., которые выполнены на листах подлинных марок, но сами надпечатки “3 / три коп.” были сделаны не с тех типографских форм, которые использовались для почтовых выпусков, а с новых.
   Филателисты начала ХХ века рассматривали новоделы и репродукции как бумажки, временно помещаемые в альбом на место отсутствующих марок.
5. Фальшь – марки, изготовленные частными лицами с целью выдать их за курсировавшие или за пробные. В частности, фальшью являются «частные репродукции». Разновидность фальши – фантастические выпуски, изготавливаемые с целью выдать их за неизвестные раритеты. Фантастическими выпусками являются, например, некоторые надпечатки, например, надпечатка “две коп.” на Задонской марке № 18. К фантастическим выпускам можно отнести фальсификацию, выполненную путем химического изменения цвета марки или бумаги, с целью выдать ее за редкую разновидность или неизвестный выпуск.
6. И, наконец, пробные марки. Таких в земской филателии, согласно Шмидту, свыше 1200.

Пробные марки, как известно из азов филателии, печатаются с двумя целями: для представления заказчику с тем, чтобы получить его согласие на выпуск всего заказанного тиража, и для проверки качества печати. Поэтому тиражи пробных марок ничтожны, и они в филателии рассматриваются как большая редкость.

Земские пробные марки известны, главным образом, своим большим разнообразием. Но, хотя пробные марки выпускались в 64 уездах, архивных сведений о том, что управы действительно выбирали удовлетворяющие их изображения из предложенных вариантов рисунка, сочетания красок и прочего, не имеется.

Внимательное рассмотрение земских пробных марок обнаруживает значительную их неоднородность и – в отношении части из них – заставляет усомниться в правильности их общего наименования «пробные».

Среди «пробных» марок наибольшее количество относится к выпускам (явно не почтовым), отпечатанным во множестве цветов, на различных бумагах, а иногда и с нарочито измененными рисунками. Среди них – Лохвицкие «пробы», соответствующие маркам № 49–55; марки семи номиналов имеют свыше 170 (!) “пробных” цветовых вариантов; аналогичные “пробы” к № 56, 57 имеют для двух номиналов “всего” 30 вариантов. Подобное встречается среди марок Днепровского, Белебеевского и других уездов.

Нередко встречаются нарочитые изменения в рисунке (например, добавление двойных карминовых уголков на Золотоношских «пробных» марках). В Бердянском, Лебедянском и Старобельском уездах среди «пробных» марок встречаются даже такие, у которых рисунок заменен на «негативный». На таких «пробах» отпечатан только фоновый цвет, и то, что на нормальной марке имеет светлый цвет, дано темным цветом, а то, что было темным, оставлено не закрашенным. Такие одноцветные “негативные” изображения были отпечатаны и черным, и красным, и синим, и др. цветами. В Пермском уезде на почте использовались одноцветные пятикопеечные марки (синие и красные, № 5–11), но к ним имеется «пробная» марка похожего рисунка с номиналом 2 к. в четырех (!) цветах.

Никакой почтовой необходимости во всех этих фокусах очевидно не было, и никаких свидетельств того, что эти марки имеют какое-либо отношение к почте, нет. Сейчас уже нельзя, наверное, установить действительные причины многочисленных выпусков таких марок.

Вряд ли это были обычные спекулятивные выпуски, полностью передаваемые торговцам (с ними почти все управы контактировали достаточно тесно). Если бы это было так, то торговцы позаботились бы о том, чтобы эти марки сразу попадали бы в каталоги того времени и на марочный рынок. Тогда они, будучи малотиражными, имели бы высокие цены. С некоторыми марками, которые мы в настоящее время рассматриваем как земские почтовые редкости, такое действительно могло произойти, но в отношении «пробных» марок, о которых идет речь, эта не правдоподобно, так как до выхода в свет монографии Шмидта эти марки нигде не рекламировались и на них вплоть до последнего времени держались очень низкие цены.

Вряд ли это были обычные спекулятивные выпуски, полностью передаваемые торговцам (с ними почти все управы контактировали достаточно тесно). Если бы это было так, то торговцы позаботились бы о том, чтобы эти марки сразу попадали бы в каталоги того времени и на марочный рынок. Тогда они, будучи малотиражными, имели бы высокие цены. С некоторыми марками, которые мы в настоящее время рассматриваем как земские почтовые редкости, такое действительно могло произойти, но в отношении «пробных» марок, о которых идет речь, эта не правдоподобно, так как до выхода в свет монографии Шмидта эти марки нигде не рекламировались и на них вплоть до последнего времени на держались очень низкие цены.

Более правдоподобно, что «пробные» марки в разных цветах и, тем более, с различными украшениями рисунка предназначались для подарков, например, членам управы. Может быть также, что они – результат предпринимательской деятельности типографий, выполнявших заказы не только уездных управ, но и отдельных частных лиц, коллекционеров, украшавших таким образом свои коллекции и желавших обогнать своих коллег по филателии. Поскольку речь идет о марках, печатавшихся в маленьких провинциальных типографиях, такое вполне возможно. В Ирбитском уезде, например, кроме одноцветной марки № 15 и многочисленных «пробных» к ней, одно-, двух- и трехцветных, известны «пробы» с улучшенным рисунком (более тщательно изображены герб и корона) в многочисленных сочетаниях цветов, а также одноцветных на разноцветной бумаге.

В некоторых случаях граница между марками, использовавшимися на почте, и такого рода «пробными» размыта на столько, что разделить их практически невозможно. Это относится, например, к Белозерским маркам 1902–1907 годов. В каталоге Шмидта указано 17 марок почтовых (№ 52–68) и 18 «пробных»; те и другие на белых и желтых бумагах в таком множестве оттенков, что иногда даже трудно определить, относится ли рассматриваемая марка к списку почтовых или к списку «пробных».

Если считать возможной версию о том, что эти «пробные» марки делались так или иначе для частных лиц, то оказывается, что нет четкой границы и между этими «пробными», с одной стороны, и новоделами и репродукциями, с другой, которые тоже изготовлялись не для почты. По смыслу терминов, пробные марки выпускаются до того, как печатается основной тираж, а новоделы – после. Но во многих случаях даты выпуска марок точно не известны, в особенности это относится к пробам и к новоделам. Отделить пробы от новоделов во многих случаях не просто, колебался в этом вопросе и Шмидт (в монографии 1932 г. он упоминает новоделы к № 1 Херсонского уезда, а в каталоге 1934 г. эти же марки он называет пробными).

Можно полагать, что большинство обсуждаемых здесь изданий выпускались после основных тиражей, в меру фантазии людей, причастных к выпуску марок. Если эти люди использовали подлинные камни, оставшиеся от печати тиражей, то им не составляло труда менять краски, делать оттиски на различных бумагах и пр. И даже изготовлять новые камни по образцу изданных марок, дополнительно украшая их.

Среди этих «пробных» марок попадаются марки с совсем не значительными изменениями в рисунке. Так, например, в Шацком уезде использовались марки № 13–17, 19–21 и 23 с незначительными вариациями в рисунке (три вида звездочек в овале). При том известны «пробные» марки с другими (тоже различными) звездочками. Такая продукция “пробных” марок вряд ли отражает поиск наилучшего рисунка, потому что изменяется слишком незначительная его деталь, а кроме того, требования к качеству земских марок были почти всегда низкими. Эти “пробы” могли быть как заготовками для несостоявшегося выпуска почтовых марок (такие случаи известны (например, в Опочецком уезде), так и результатом стремления изготовить разновидности курсировавшей марки, т. е. фальсификацией. Они могли быть и грубо сделанными репродукциями для коллекционеров.

Один и тот же фрагмент рисунков этих марок
Итак. Есть значительная группа марок, называемых «пробными», но имеющих очевидное непочтовое назначение и не выполняющих функции истинно пробных марок (условно назовем здесь эти марки «подарочными»).

Однако список земских проб этими марками отнюдь не исчерпывается. Рассматривая описания пробных марок у Шмидта, в отношении разных из них можно придти к разным предположениям об их происхождении и, соответственно, об их филателистической ценности. Подчеркнем, что это именно предположения, которые могут быть аргументированы, но справедливость их не доказана.

Однако список земских проб этими марками отнюдь не исчерпывается. Рассматривая описания пробных марок у Шмидта, в отношении разных из них можно придти к разным предположениям об их происхождении и, соответственно, об их филателистической ценности. Подчеркнем, что это именно предположения, которые могут быть аргументированы, но справедливость их не доказана.

Если собрать вместе такие предположения, то вырисовывается приведенная ниже классификация марок, названных у Шмидта пробными. Эта классификация субъективна как в отношении предлагаемых групп, так и в том смысле, что некоторые пробные марки можно передвигать из одной группы в другую в зависимости от того, какое из соображений, положенных в основу классификации, кажется более правдоподобным применительно к тем или иным маркам.

1. Собственно пробные марки – официальные оттиски (для представления в управу) и технические оттиски (для проверки качества печати). К этой группе можно, по-видимому, отнести пробную к красной марке № 3 Богородского уезда. Пробная отпечатана в черном цвете на мелованной бумаге. Это похоже на официальный оттиск, для »подарочного« издания черный цвет кажется чересчур примитивным. То же самое можно сказать о Елизаветградской марке № 1: почтовая марка карминово-лиловая на светло-лиловой бумаге, пробная – черная на такой же бумаге. Эта марка одинаково вероятно может быть и официальным, и техническим оттиском. В том же Елизаветградском уезде марки № 2–12 имеют свои пробные оттиски, в большинстве в черном цвете; среди них номиналом в 15 к., который не был востребован.
   В Богородском уезде марки, издававшиеся в 1894–95 годах, доплатные и оплаченные, сводили в один малый лист 4?2, в одном ряду долговые 20, 8, 4 и 2 к., в другом – оплаченные тех же номиналов, цвет – черный. Эти листки можно рассматривать как официальные оттиски или оттиски для архива управы или типографии. Однако позже, в 1896 г., в Богородском уезде подобный листок был выпущен с изменениями в рисунке, заставляющими заподозрить «подарочный» этого характер издания.

   Шмидт описывает пробные марки Краснинского уезда на малых листках (рисунок «Подвиг Неверовского под Красным», на различных бумагах) со штампом на обороте «корректура» и датой 17 марта 1912 г..

   Стоимость земских пробных марок – если есть серьезные аргументы против их «подарочного&кaquo;, спекулятивного происхождения – должна быть высока.

2. «Подарочные издания», не имеющие отношения к почте, выпускавшиеся (с санкции управы или как самодеятельность типографий) по следам почтовых эмиссий, с использованием подлинных и переделанных печатных форм. Эти издания фактически тождественны новоделам и репродукциям. Примеры приведены выше. Самая многочисленная группа.
   Не видно причин, по которым такие марки должны цениться существенно дороже, чем новоделы и репродукции.
3. Пробные марки, отклоненные управой, рекламная продукция типографий, фантастические выпуски. Это – марки с рисунками, значительно отличающимися от тех, которые использовались для почтовых марок. Такие «пробы» известны во многих уездах: Ардатовском, Богородском (рисунок отличается крупной косоугольной сеткой), Дмитриевском, Зеньковском, Ирбитском, Кременчугском, Оргеевском, Оханском, Тульском, Уржумском, Херсонском.

   

   Все такие марки можно было бы считать настоящими пробами, но отклоненными управами и поэтому не тиражированными (т. е. марками весьма ценными), если бы не одно обстоятельство. Шмидтом описано несколько случаев, когда типография, желая получить заказ на изготовление марок, по собственной инициативе присылала в управу образцы своей продукции. Так появилась марка с текстом «Земская Переяславская почта Владимир. губ.», которую Шмидт справедливо назвал спекулятивной продукцией [здесь название уезда с ошибкой: следовало «Переславская», так как во Владимирской губ. город Переславль-Залесский]. Среди других пробных марок с оригинальным рисунком может оказаться нечто подобное.

   Таких подозрений нет, в частности, в отношении Зеньковских листков 1х3 (три разных рисунка) и 1х2 (два разных рисунка, один из которых – такой же, как на первом листке). Эти листки, по-видимому, действительно пробные, потому что в первом листке один из рисунков тиражировался (№ 35, 36), остальные, видимо, были отклонены. Другие малые листы Зеньковских пробных марок с оригинальными рисунками такого доверия не вызывают.
   Если марки не изготовлены по заказу управы и имеют рисунки, отличающиеся от рисунков курсировавших марок, то такие марки следует считать фантастическими выпусками, о которых говорилось выше.

   По цене «пробные» марки с оригинальными рисунками должны, по-видимому, уступать подлинно пробным маркам – в среднем, в зависимости от того доверия, которое они вызывают.

4. Почтовые марки, которые, возможно, отнесены к пробным ошибочно. Имеется несколько случаев, когда не видно причин, побудивших Шмидта обозначить издание как пробное. Один из таких случаев – трехцветная марка № 12 Золотоношского уезда. Почтовая марка имеет цвета черный, темно-зеленый и золотой, а пробная – черный, голубовато-зеленый и золотой; обе отпечатаны с одного камня, имеют одинаковую перфорацию (12½) и почти одинаковую бумагу. Из того факта, что вторая не известна в гашеном виде, еще не следует, что она не предназначалась для почты. Эта марка вполне могла быть частью общего тиража, потому что вариации оттенков на протяжении печатания марки одного и того же издания – для земских эмиссий обычное явление.
   У достаточно редкой Егорьевской марки № 5 (R) имеется, по Шмидту, пробная, отличающаяся более тонкими лучами у звездочек и без клея. С равной вероятностью можно предположить, что это почтовый выпуск, малотиражный или почти исчезнувший.

   Шмидт придает большое значение отсутствию клея, считая это важным (хотя и не обязательным) признаком пробной марки. Но этот признак не надежен, так как известен ряд земских марок, выпускавшихся без клея (например, в Елецком уезде № 5 отличается, по Шмидту, от № 2 только тем, что выпускался без клея). Кроме того, нельзя быть уверенным в том, что на марке клея не было никогда. Таким образом, среди пробных марок могут оказаться почтовые (и наоборот – см. о пробных выпусках в Богородском уезде).

Особенность Богородских пробных марок 1894–1896 годов

Известно значительное количество марок этого периода, совпадающих по рисунку и цвету с курсировавшими марками, но беззубцовых и без клея. Их Шмидт назвал пробными, но указал, что они использовались на почте. Действительно, такие марки на конвертах и с подлинными гашениями известны. (У Шмидта в описании Богородских марок весьма запутанная нумерация; часть указанных пробных имеют самостоятельные номера.)

Таким образом, это марки, которые по какой-либо причине остались не перфорированными, но были пущены в обращение. Последнего достаточно, чтобы считать их не пробными, а обычными почтовыми, при том имеющими сравнительно с зубцовыми марками значительно меньший тираж.

Источник: zemstvo.net